Георгий Анджапаридзе,
кандидат филологических наук, заслуженный работник культуры России.
Захар Прилепин. «Патологии»
Журнальную публикацию рецензируемого произведения критики сравнивали со знаменитым романом Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Конечно, определенное сходство очевидно. Книга Прилепина принадлежит к той же прозе «окопной правды» (принятый в те, уже довольно далекие времена критический термин), что и книга Некрасова. Но я был бы осторожнее в оценках и вот почему. Начинающим «литературным мальчиком» мне выпала честь присутствовать при нескольких беседах покойного Виктора Платоновича Некрасова с Анатолием Наумовичем Рыбаковым, Юрием Осиповичем Домбровским в редакции «Нового мира» и в ЦДЛ.
По происхождению он был из дворян, с детства владел французским языком. Воспитавшие его мать и тетка внушали ему определенные правила поведения и традиции - что «можно и прилично», а что «нельзя», потому что «неприлично». Какие-то традиционные для классической русской литературы запреты он впитал с молоком матери. Помноженные на жесткую советскую цензуру эти запреты, естественно, ограничивали степень авторского выражения.
Захар Прилепин - человек другого поколения и происхождения, не знает никаких запретов. Он пишет так, как видит. Плохо это или хорошо? Такой подход малопродуктивен. Не плохо и не хорошо! Просто по-другому. Говоря ученым языком, у Прилепина иные принципы художественного отбора. Но оба автора, разделенные полувеком, достигают ошеломляющего эффекта.
Виктор Некрасов - признанный классик. А книгу Прилепина я считаю великолепной. Он сумел показать две главные ипостаси человека на войне: ужас и осознание долга. Причем, с долгом-то сегодня не в пример сложнее, чем в годы Великой Отечественной. Да и доверия к стратегической гениальности генералов куда меньше. Но есть, есть долг перед страной, перед погибшим товарищем, перед мирной жизнью и любовью, живущей где-то в глубинах души. Не знаю, известны ли Прилепину строки прекрасного поэта Юлии Друниной, прошедшей всю Отечественную войну: «Я много раз видала рукопашный. Раз наяву и сотни раз во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне».
Жить в постоянном страхе, его преодолевая, такова судьба героя - рассказчика романа, Егора Ташевского. Молодому, сильному, здоровому, ему вовсе не хочется умирать. Но что делать? У него такая работа. Это слово «работа» часто употребляет любимый и уважаемый командир Семеныч: «Идите ребята, работайте». Такова работа воина - убивать и по возможности самому не быть убитым. И об этой работе Прилепин написал на одном дыхании и с таким блеском, которого, пожалуй, я не встречал в современной русской прозе.
В СССР на моей памяти были не только бестселлеры, но и книги, не читать которые считалось «неприлично». «Звездный билет» Василия Аксенова, «Бессонница» Александра Кроны, цикл романов об «арбатских детях» Анатолия Рыбакова...
Можно список без труда продолжить. Сегодня таких явлений в русской прозе нет. Молодежь читает Коэльо или «Парфюмера» Зюскинда.
Думаю, у «Патологии» есть шанс стать такой всемичитаемой книгой. Рассказ от первого лица, откровенный и доверительный, всегда привлекает читателя. Предвижу, что повесть Прилепина вызовет неудовольствие у экстремистов из обоих лагерей - прочеченских правозащитников и античеченских патриотов. Но боятся этого не надо.
У Прилепина - удивительно емкая стилистическая манера: «Саперы, еле слышно плеская густо-грязной водой, ходят в темноте по лужам, как тихо помешанные мороки» (Ищут противотанковые мины - Г. А.) А вот как дается ощущение города Грозного: «Первые руины третьей мировой источают тепло...» - констатирую я, впав в лирическое замешательство. Птиц в городе нет. Наверное, здесь очень чистые памятники. Если они еще остались…»
Это - настоящая, крепкая проза очень одаренного человека. Она прозвучит особенно ярко на фоне вялых современных «текстов», которые сегодня публикуются в огромном количестве.
АПН